На вопросы о фотохудожнике Юрии Холдине, сумевшем запечатлеть и оставить в наследство потомкам красоту фресок Дионисия, ответила его вдова и правообладатель творческого наследия Екатерина Данилова, Президент фонда «Фрески Руси». Поводом обратиться к Екатерине Владимировне послужило участие фонда в музыкальном проекте «Страна Воскресения», где звучат «Песнопения и молитвы» Георгия Свиридова.

— Несколько слов о проекте «Страна Воскресения», пожалуйста.

— «Песнопения и молитвы» Свиридова писались приблизительно в то же время, когда Юрий Иванович Холдин создавал свой проект «Свет Фресок Дионисия — миру». Эти два произведения очень созвучны с моей точки зрения, а также с точки зрения осмысления тех процессов, которые у нас в России происходят. Во время концерта во всей полноте раскрывается образ России, которая возрождается, возвращается к своим истокам.

— Кому принадлежит идея соединить показ фресок с исполнением цикла «Песнопения и молитвы» Георгия Свиридова?

— Соотнести пластику Дионисия и музыку пришло в голову Алексею Пузакову, художественному руководителю хора Третьяковской галереи. «Молитвы и песнопения» — своего рода художественный перевод Георгием Свиридовым пения из церковного обихода на музыкальный язык для светского концерта. Музыкальные образы Свиридова и фрески, вернее, то, как они переданы в фотографии — необыкновенно светоносные, потому что эти два искусства друг к другу тяготеют.

— Расскажите, пожалуйста, как и когда родилась идея замечательного проекта «Свет фресок Дионисия — миру».

— Проекту «Свет фресок Дионисия — миру» Юрий Иванович Холдин посвятил последние 12 лет жизни. Теперь — благодаря его труду — мы имеем возможность восхищаться образами древнерусских фресок, существующими в сложном объёмном световоздушном пространстве древнерусского храма. Передать красоту фресок всегда было проблематично. В известной монографии Георгиевского 1911 года прямо говорится о невозможности передачи современными средствами светоколористической гаммы Дионисия и тех воздушно красочных эффектов, которые составляют суть этой росписи. Кто-то пытался копировать фрески, но копия — это интерпретация современного художника, она не может передать «душу фрески». Кто-то пытался фотографировать фрески, чтобы разместить Дионисия в искусствоведческих альбомах. Было огромное количество публикаций, но ни одной удачной, потому что съёмка в световоздушном пространстве храма осложняется постоянной переменой света, при которой невозможно правильно передать цвет фресок. В 1994 году Юрий Иванович приехал в Ферапонтов монастырь и увидел эту необыкновенную палитру Дионисия. Когда он стал изучать историю вопроса, то понял, почему на протяжении почти ста лет никому не удавалось запечатлеть этот памятник.

— Не могли бы Вы рассказать нам подробнее, в чём суть метода Юрия Холдина, как ему удалось так замечательно передать все достоинства творений Дионисия?

— Юрию Холдину, как художнику, надо было выбрать некий эталон цветовых соотношений, чтобы все 300 сохранившихся фресковых композиций «раскрылись» зрителю в соответствии с замыслом Дионисия. За эталон художником был взят полдень солнечного дня, т.е. время для этих образов кульминационное, потому что фрески писались для молитвы, для служебных целей, а это как раз время Божественной Литургии. Это решение помогло Юрию Ивановичу выполнить все фотографические композиции фресок в едином светоколористическом ключе. И они сразу заиграли, ожили, ведь фрески — это пространственные образы, они все время — в развитии. Никто до Холдина не ставил перед собой задачу именно таким образом, фотография воспринималась мастерами утилитарно, как нечто прикладное. Фотографы просто делали снимки фресок по заказу искусствоведа: снимали даже ночью… и пересвечивали фронтальным светом, искажая при этом цвет, и саму фреску. По сути дела, снимали плоскостно, как вот икону, которая задана определенными параметрами доски. И такая подмена происходила на протяжении целого столетия, только Юрию Холдину удалось перевести фрески на язык светского искусства фотографии «без потерь». Причем, в новом изобразительном формате переданы не только объём, свет и цвет, но и фактура — все эти трещины, утраты, патина времени. Неслучайно первый альбом, где был показан во всей полноте этот цикл Дионисия, так и был назван — «Сквозь пелену пяти веков». В 2002 году альбом стал событием года! Между прочим, на основании его фотографических произведений впервые зашёл разговор даже о канонизации Дионисия. В дежурном музейном освещении эти образы невозможно было хорошо рассмотреть, ведь некоторые из них находятся на двадцатиметровой высоте!

— Юрий Холдин интересовался только древним творчеством или современным тоже?

— Во всём мире искусство фотографии развивалось в двух направлениях. Одно — это фотографическое отображение мира, следование принципу осмысленного показа. Среди фотографов с мировым именем, работавших в этом направлении, один из самых известных — это Эдвард Уэстон. Примерно в этом ключе работал и Юрий Иванович. Второе направление предполагает какие-то реконструкции, например, пиктореализм, рекламная продукция. Это практическое, утилитарное направление. А для Юрия Холдина было важно, осмыслить и показать время, в котором мы живём. Но это осмысление, по его мнению, должно происходить непременно через обращение к нашим истокам, традициям, художественным и духовным корням. Без знания Дионисия мы не можем развиваться во всей полноте, и утрата этих корней — это по сути дела тупиковый путь в искусстве. Условная датировка этих фресок — 1500–1502 годы, на простенке северной двери нашли надпись «писцы Дионисий иконник со своими чады». Это удивительно, ведь мы не знаем ни одной подписанной работы, ни Рублева, ни кого-либо ещё из великих иконописцев. Это единственный памятник, который имеет автора. И эти фрески никогда не подновлялись кистью другого иконописца. При реставрации было принято решение снять только верхний пылевой биологический слой, не затрагивая структуры самой фрески. И их уникальность в том, что они в совершенно потрясающей сохранности — пятьсот лет, а утраты минимальны!

— Как Юрий Иванович пришёл к «своей теме» в творчестве? Почему именно иконы, ведь работа над фресками сложна, а ответственность перед памятью древнего художника и перед нашей культурой — огромна?

— Интерес к прошлому, к духовным истокам по времени совпал с его зрелостью, как художника, как мастера. К тому времени Юрий Иванович уже был достаточно известным мастером, у него уже были международные награды. Но в 1989 году он почувствовал, что все происходящее не приносит ему удовлетворения. Ему хотелось реализовать своё мастерство в какой-то очень большой, великой теме. В 1991 году он поехал на Соловки — пожалуй, это была первая попытка рассказать о судьбе России. Затем уже был Ферапонтов монастырь… Это подвижническая работа, потому что она делалась не на заказ. Это первый случай обращения мастера такого уровня к искусству древней русской фрески. Работа над фресками длилась почти десять лет — каждую композицию надо было передать без перспективных искажений, а это значит, надо было выстраивать леса и под каждую композицию искать одну-единственную точку съёмки. Только так, кропотливым трудом, можно было раскрыть замысел Дионисия и показать, как фрески существуют в пространстве храма. Сегодня искусство Холдина называют ещё Богословской светописью — ведь это не просто обычная фотография, это образ мысли фотохудожника, который проник в суть творчества Дионисия, сделав при этом невидимым свое присутствие. В этом огромное достоинство этой работы! Сейчас, в преддверии Пасхи, это искусство несёт свет в мир, свет Божественный, свет «Страны Воскресения». Этот свет возрождается, воскресает в нашей культурной реальности.

Беседовала Ирина Стоклицкая

Беседа с вдовой фотохудожника Юрия Холдина на сайте www.radostmoya.ru