«Небесный Иерусалим Дионисия» глазами Юрия Холдина

16 января – 16 февраля 2017 г.

Концертно-выставочный зал «В доме Нащокина» ЦС ВООПИиК

Адрес: Гагаринский пер. 4/2;

 тел.: 8-910-426-81-45 (авторские экскурсии)

С 16 января 2017 г. в течение месяца в концертно-выставочном зале "В доме Нащокина" ЦС ВООПИИиК (Гагаринский пер., 4/2) почитатели проекта Юрия Холдина "Свет фресок Дионисия — миру", хорошо известного в художественной среде, смогут вновь соприкоснуться с непревзойдённой красотой русской созерцательной культуры. Тема очередной выставки: место и значение искусства светописи в преемстве духовного смысла древнерусской иконописной традиции.

За более чем десятилетний срок передвижного экспонирования проекта по различным российским и зарубежным площадкам, о нём сложилось устойчивое впечатление как о новой жизни знаменитого Ферапонтовского шедевра, как о новом слове в работе с фресками, живущими в объёмной архитектурной и свето-воздушной среде. Попытки показать широкому зрителю малодоступный, удалённый от культурных центров памятник предпринимались неоднократно, но вопросы качества, аутентичности до Холдина не ставил никто. Вопрос подлинности представления об оригинале при его воспроизведении к концу ХХ века, по сути дела, оказался закрытым: плоды копирования и полиграфического тиражирования фресок, накопившиеся за целое столетие, были не сопоставимы с их реальными достоинствами. Внимательно проанализировав искусствоведческие ошибки в работе со стенописью, неразрывно связанной с архитектурой и переменчивым дневным светом, проникающим в собор, Холдин дал уникальный художественный ответ. Он смог привлечь к своей, во многом экспериментально-исследовательской, работе самые высокие достижения приближавшейся к завершению эпохи плёночного фотоискусства, настаивая на том, что плёнка по своим пластическим и динамическим характеристикам наиболее целесообразна для съёмки фресок — она той же водоэмульсионной природы. Идёт время и цифровой век с возникающими новыми возможностями мгновенного информационного знакомства с прежде недоступными материалами, по отношению к неповторимому акту человеческого творчества создаёт новый виток вопросов. И в этом смысле темы, поднятые работой Холдина в фотографии, искусствоведении и полиграфии, вновь обращают внимание на то, что есть вещи, несовместимые с работой на заказ — законы рынка не должны и не могут определять индивидуальный художественный процесс.

«Где дух не водит рукой художника, там нет искусства» - утверждал великий современник Дионисия Леонардо да Винчи. Но как тогда сделать достоянием народа произведения, которые, подобно фрескам, существуют в условиях недосягаемых для детального рассматривания? Как показать то, что мы не увидим без дополнительной помощи? Копирование по определению — вторично и никогда не превзойдёт оригинал. Да и всё ли в искусстве поддаётся копированию — рукотворному, либо техническому? Насколько неточность в работе с цветом, композицией, пространственными особенностями оригинала, с замыслом художника, способна уничтожить силу и глубину воздействия на нас его произведения? Почему же тогда среда, работающая с живописными раритетами, по-прежнему сопротивляется воспринимать фотографию как искусство, отводя ей чисто посредническую, утилитарную роль? Особенно актуальны эти вопросы становятся сегодня, когда человечество, движимое развитием технического прогресса, всё активнее пытается внедрять его достижения в сферу творчества. Особенно это касается сферы оцифровывания живописных произведений, за чем видна очередная проба — «поверить алгеброй гармонию», испытывая новый инструмент.  Если с копированием, задача которого — ремесленный повтор, ситуация более понятна («оригинал сковывает свободу художника»), как и с «фотофиксацией», за которой скрываются дилетантизм и обычное неумение грамотно работать со светом, то оцифровывание и 3-D сканирование — реальность XXI века — требуют пояснения.

Результат творчества Холдина нам здесь очень наглядно поможет, но прежде надо  обозначить, в чём же время Дионисия, знаменовавшее необычайный взлёт иконописания, было исключительным. Е.Н.Трубецкой в начале ХХ века называет иконописцев  эпохи XIV–XV веков — Феофана Грека, преподобного Андрея Рублёва и Дионисия, духовидцами, воплотившими в образах то, что на благодатной высоте подвижнической жизни наполняло их душу, раскрывшими своё «умозрение в красках». Каждый из них по своему искал выразительные средства для передачи в иконописании природы Божественного света. С непревзойдённым совершенством Дионисий подводит итог этих исканий и развивает тот «язык» изображения, который способен зримо воплотить духовный опыт исихии (священнобезмолвия), с трудом поддающийся словесному выражению. Радостью мира, приобщаемого Божественному свету пронизан весь Ферапонтовский цикл. Дионисий вовсе не «иллюстратор» событий Священной истории, как ошибочно писали об этом в 60-ые годы прошлого века, когда икона рассматривалась сквозь опыт живописный, через перспективное видение эпохи Возрождения. Он воплощал опыт молитвы, предстояния перед Творцом, то, что открывалось ему на высотах духа. Вот главная причина, по которой путь механического повтора в любом техническом исполнении обречён на неудачу. Внутренняя сила, созерцательный опыт, мотивация при живописном повторе у художника творящего в другое время и в других обстоятельствах другие. Мы живём иначе, видим и мыслим по-другому. Повторить духовный опыт того особого времени, когда икона на Руси взяла на себя функцию богословия, мы не можем.

Юрий Холдин:«Фрески живут в световоздушной среде храма. Повторение их на языке живописи - по крайней мере странная затея. Это невозможно. Копиист хочет повторить Дионисия, но у них разные мироощущения, вера, чувства, энергетика, темперамент, мазок... Искусство не может ставить перед собой задачу копировать другое искусство по определению. Произведения фотоискусства не претендуют на то, чтобы быть фресками Дионисия. Но как ни парадоксально, только это искусство может максимально точно донести до зрителя особенности фресок и окружающего их мира».

Цвет фресок, живущих в объёмном пространстве собора, постоянно меняется в зависимости от спектрального состава света, падающего на них, – и в разное время дня, года, мы их видим по-разному. Холдин, исследуя как влияет свет на наше восприятие фресок, пришёл к заключению, что цвет и светоносность образов раскрываются в узком диапазоне светового времени: в полдень солнечного дня. А значит, тот «правильный цвет», который правилен только по отношению к цифровой системе координат, будет жёстким препятствием для передачи живого соприкосновения с шедевром Дионисия. В том, как мы воспринимаем фрески в соборе есть, в зависимости от акцентов нашего внимания, определённая чёткость, но есть и мягкость, которые неуловимы при фронтальном освещении. Поэтому ведущим в схеме работы с фресками Холдина был мягкий рассеянный свет. И при съёмке, и в дальнейшем длительном процессе обработки слайда для печати, он сумел привлечь к работе высокотехнологичные достижения своего времени, но не они стояли во главе угла. Любой метод воспроизведения сам по себе работает с формой, а воспроизведение внешнего вида подобно телу без души. В таком процессе отсутствует главное, ведущее звено — художник и тот сокровенный опыт связи с миром Дионисия, донесению которого Холдин посвятил фундаментальный альбом «Сквозь пелену пяти веков» и масштабный выставочный проект. Весь замысел от съёмки — до его воплощения в печати, он подчинил единой авторской воле, понимая, что он отвечает за качественный результат. Внутреннюю силу образа повторить невозможно, но, как утверждал Юрий Холдин — можно открыть пластикой другого искусства.  Поиск камертона освещённости — задача не техники, а художника, способного ей управлять. Ведь проблема состояла не в том только, чтобы ровно осветить фрески, чтобы мы видели то, что пропадает из нашего поля зрения в теневых участках, а найти световой ключ к передаче колористической гармонии стенописи и того тёплого свечения, которое исходит от неё. Человека, входящего в поле дионисиевских фресок, более всего впечатляет нематериальность образа общего пространства этого собора — мы словно попадаем в пространство тёплого света. Подобного эффекта созерцания светописного Дионисия в выставочном формате добивался и Холдин. Работая с пространством Ферапонтовского собора он, потрясённый гением иконописца, искал, общаясь с миром языком светописи, как достичь на своём пути полноты восприятия смыслов.

Юрий Холдин: «В начале XX века один из основоположников искусства фотографии Эдвард Уэстон писал: "...надо снять камень так, чтобы он выглядел как камень, но в то же самое время был больше чем камень", тем самым определил принцип "осмысленного показа". "Осмысленность показа" - вот что должно стоять во главе угла, если мы хотим максимально достоверно донести образы фресок до зрителя. Но этот принцип лежит уже в области искусства».

«Для меня щербинки, трещинки, утраты имеют такую же ценность, как и композиции Дионисия. Они след жизни фрески и порой становятся одним из основных элементов композиционного построения фотокартины».

Эффект созерцания образов, на выставке Холдина нередко вызывает вопрос: «Что же именно мы видим? Фрески Дионисия?» Да, но так, как никогда рассматривая в соборе — «глаза в глаза» и совершено необычным образом — они словно проявились сквозь истончившуюся толщу столетий и дают почувствовать  реальность, связывающую нас с горним миром, здесь и сейчас.  Фотографические картины настолько реалистичны, объёмны, воздушны, что первое впечатление — точно ли это оттиск на плоской фотобумаге? Но главное: всегда ли мы способны именно так видеть, показанное нам? Или, работавший с ними мастер и сам не смог бы «дважды войти в одну и ту же реку»? Как-то раз, случайно заглянувший на выставку Холдина зритель, долго пытался понять — с чем мы имеем здесь дело — с силой воздействия оригинала? Через пару часов изучения материала он сформулировал своё изумление: «Какой необычный случай. Мировозрение Дионисия открылось и мы видим его через опыт умозрения нашего современника...» В мир Дионисия нас погружает взгляд, изменяющий вектор движения времени, перемещающий нас из века XXI в век XV. И те, трудно передаваемые словами впечатления, которые происходят от встречи двух миров, нам дарит образ, вызванный к жизни Светом.

Екатерина Данилова, искусствовед,

руководитель проекта «Свет фресок Дионисия — миру»,

президент Фонда «Фрески Руси»

Выход в город: запись на экскурсии

Посещение выставки

 «Небесный Иерусалим Дионисия»